Динамичная Вселенная Думы о Марсе Пульсирующая Земля Ритмы и катастрофы... Происхождение человека История Северной Руси Экспедиции
На главную страницу Поэтическая тетрадь Новости и комментарии Об авторе Контакты
КАРТА САЙТА

История Северной Руси: продолжение исследований

Патрикеев А.В. © 2017


После того, как в историческом разделе Интернет-Портала «Вселенная Живая» (адрес доступа http://ukhtoma.ru/history.htm), в течение нескольких лет были опубликованы мои статьи по истории Северной Руси, у меня появилась возможность соединить их в единое целое. Летом 2016 года в московском издательстве «Эдитус» вышла книга «Северная Русь» (ISBN 978-5-00058-412-5; 144 страницы, тираж 100 экземпляров), содержание которой базировалось на тематике предшествующих интернет-статей. Однако жизнь не стоит на месте. Я продолжаю работать в этом направлении, поэтому хочу свою очередную публикацию посвятить некоторым уточнениям и дополнениям к предыдущим опубликованным на сайте статьям (главам книги). Эти уточнения и дополнения являются результатом ознакомления автора с материалами, которые на момент написания предыдущих статей ещё не были опубликованы, либо их публикации были автору по разным причинам недоступны.

Итак:

В дополнение к статье «Человек и его лодка»

[Патрикеев А.В. Человек и его лодка (прикладное и сакральное значение малых судов в Северной Руси в дохристианскую эпоху)]

 

У древнего путешественника, перемещающегося вдоль береговой линии, как бы на некотором «пограничье» между двумя стихиями – стихией открытых водных пространств, полных различных опасностей, и стихией первобытной непроходимой чащи, населённой грозными хищниками – при себе всегда была его лодка. Эту лодку он мог приспособить для ночлега. Существуют описания очевидцев подобных ночлегов, сделанные (в историческом плане) относительно недавно.

Вот вам пример. В первой половине XIX века обострилась проблема снабжения продовольствием колонистов Русской Америки на Аляске и прилегающих к ней островах. Население во владениях Русско-Американской Компании увеличивалось, однако большую часть продовольствия приходилось доставлять издалека. Для разрешения этой проблемы была выдвинута идея о создании южнее, в Калифорнии, некой территории, принадлежащей Компании. С тем, чтобы эту территорию, расположенную в благоприятных климатических условиях, использовать для производства продуктов питания, необходимых сборщикам и заготовщикам пушнины, а также другим обитателям поселений Русской Америки. Однако, местное индейское население в заливе Ситка, на пути в Калифорнию, встретило пришельцев враждебно. Русские промышленники заручились поддержкой местных жителей с острова Кадьяк, чугачей и колошей. С этими коренными обитателями северных берегов Америки русские переселенцы давно уже подружились. Мужчины местных племён собрали целый флот из примерно 400 своих байдар, чтобы участвовать в военной экспедиции вместе с четырьмя небольшими судами Русско-Американской компании. К этой флотилии присоединился и корабль «Нева» под командованием Юрия Фёдоровича Лисянского, который прибыл в эти края в ходе кругосветного плавания.

Ю.Ф. Лисянский в своих путевых дневниках оставил описание ночлега «туземного флота» на берегу:

«…каждое семейство выстроило для себя шалаш. Шалаши эти составляются самым простым образом. Сперва кладётся байдарка на ребро, перед которой, отступя на 4 – 5 футов [1,2 – 1,5 м], вколачиваются два шеста с поперечной жердью, с которой на байдарку кладутся вёсла, прикрепляемые с обоих концов. Последние обыкновенно прикрываются тюленьими кожами, а пол устилается травой и потом рогожами. Перед каждым таким жилищем разводится огонь, на котором, особенно поутру, непрестанно что-нибудь варят или жарят» [ 1, с. 174-175 ].

Далее в указанном издании приводится великолепная иллюстрация такого способа ночлега, выполненная Г.Сарычевым, участником экспедиции Ю.Ф. Лисянского (Рис. 1).

Рис. 1. Лагерь американцев-туземцев, расположившихся под байдарами

На рисунке Г.Сарычева изображены приспособленные для ночлега большие транспортные лодки, аналоги судна «умиак» у эскимосов. На переднем плане слева видна лодка, аналогичная судну типа «каяк». То есть, указанный выше «туземный флот» состоял из судов двух типов. Зная из дневниковых записей Ю.Ф. Лисянского, что на байдарках в поход вышли около 900 человек [там же], и полагая, что лодка типа «каяк» являлась одноместной, мы можем определить соотношение количества лодок каждого из двух типов в этой экспедиции. Поскольку экспедиция предполагалась дальней и требовалось взять с собой значительное количество груза, будем считать, что на каждой большой лодке, помимо груза, располагалось 10 гребцов (по 5 с каждой стороны). Получаем, что в составе 400 байдарок больших транспортных судов типа «умиак» должно было быть около 60 шт., а малых маневренных типа «каяк» – соответственно, около 340 шт. Кроме того, с учетом полученной информации становится ясно, что развитие малых каркасных судов прибрежного морского плавания параллельно в двух видах, различного назначения, должно быть характерно не только для эскимосов (инуитов), но и в целом для всех народов Севера, ведущих аналогичный образ жизни.

 

Далее в книге Ю.Ф. Лисянского приводится описание местных алеутских байдарок (в силу уникальности этой информации приведу отрывок почти полностью):

«Кадьякцам надлежит отдать справедливость за изобретение байдарок, которые они строят из тонких жердей, прикреплённых к шпангоутам, или, лучше сказать, к обручам. Они обтягиваются так хорошо сшитыми нерпичьими кожами, что ни капли воды никогда не проходит внутрь. Теперь их три рода в употреблении, т. е. трёхлючные, двухлючные и однолючные. […] Все эти суда ходят на малых вёслах и не только особенно легки на ходу, но и весьма безопасны в море при самом крепком волнении. Надо только иметь затяжки, которые крепятся у люков и задёргиваются на груди сидящего на байдаре. Я сам проехал в трёхлючной байдаре около 400 вёрст [425 км] и могу сказать, что не имел у себя никогда лучшего гребного судна. В байдарке надо сидеть спокойно и чтобы гребцы не делали больших движений, в противном случае можно опрокинуться. Хотя кадьякцы в другом и не слишком проворны, но отменно искусны в управлении этих челнов, на которых они пускаются сквозь буруны и плавают без всякой опасности более тысячи вёрст. Правда, это бывает всегда подле берега, однако иногда в хорошую погоду ходят вёрст по 70 [около 75 км] без отдыха. […] Когда на пути их захватывают штормы в открытом море, тогда по нескольку байдарок соединяются вместе и дрейфуют спокойно до перемены погоды. В таком случае каждому гребцу нужно иметь камлейку, сшитую из крепких кишок, которая у рукавов и на голове у капюшона затягивается шнуром, так как волны во время бури часто плещут через байдарку. Сперва для меня было весьма неприятно чувствовать движение киля и членов байдарки, которые на каждом валу сгибаются и разгибаются, но потом, привыкнув, я много ими забавлялся» [ 1, с. 224-226 ].

Там же приводится рисунок трёхлючной байдарки, выполненный Ю. Лисянским (Рис. 2).

Рис. 2. Байдарка

А и В. Корпус трёхлючной байдарки жителей острова Кадьяка. C и D. Та же байдарка, обтянутая кожей. Е. Разрез сей байдарки. F. Вёсла оной. По рисунку Ю. Лисянского.

 

Рис. 3. Одноместная каркасно-надувная байдарка «Вектор» типа «Сияк» с закрытой декой для больших водоёмов – информация получена с сайта «Онега Онлайн» [ 2 ].

А вот теперь давайте-ка сравним, к чему в итоге пришёл технический прогресс применительно к малым каркасным судам? Сравним два малых морских гребных судна – алеутскую байдарку (рис. 2) и современный морской каяк (рис. 3).

Основные размерения (длина полная, ширина в миделе, высота сечения в миделе) для лодки на рисунке 2 составляют 7,5 м, 0,76 м, 0,42 м; а для лодки на рисунке 3, соответственно – 5,2 м, 0,62 м, 0,19 м. Причин для уменьшения всех размерений современной лодки по сравнению с древним аналогом несколько. Во-первых, это применение современных материалов и технологий, что позволяет в разумных пределах уменьшать вес и габариты. Во-вторых, это иная, чем когда-то, цель использования (уже не требуется транспортировать в стойбище удачно добытого тюленя массой порядка 100 килограммов).

Слава безвестным первобытным мореходам Севера – изобретателям байдарки!

 

В дополнение к другим статьям цикла «История Северной Руси»

 

Применительно к Русскому Северу, большинство водно-волоковых путей, возникших у первоначальных жителей какой-либо местности, первобытных рыбаков и охотников, получили свои названия именно от них. Впоследствии, при переходе к земледелию (и, отчасти, к скотоводству), то есть при смене способа организации труда в обществе, а также связанной с этим сменой этносов, большинство этих путей должно было менять свою роль в жизни общества. Именно по этой причине гидронимы (названия водных объектов – рек, озёр) оказываются в наши дни наиболее древними элементами местной топонимики. Это подтверждается исследованиями современных археологов и историков, руководителей и участников постоянной Онежско-Сухонской экспедиции Института Археологии РАН. По мнению А.В. Суворова [ 3 ], первоначальное освоение Европейского Северо-Востока было охотничим, торговым и военным. На основании археологических и этнографических материалов, член-корреспондент РАН Н.А. Макаров пердлагает реконструировать «технологию» промысловой колонизации в следующем виде:

Занятие пустующих таёжных угодий сопровождалось созданием небольших охотничьих становищ – «станков», где рубилась маленькая избушка с земляным полом и очагом, внешне похожая на те, что сооружаются и сегодня в глубине тайги промасловиками. Эти «станки» были обитаемы преимущественно временно или сезонно: занятия только лесными промыслами не могли надёжно обеспечить поселенцев продовольствием, а доставка зерна через волоки была слишком дорога. Лишь некоторые из поселений, основанные у водных путей и в пригодной для ведения сельского хозяйства местности, становились постоянными, базовыми для значительной территории, освоенной «однобоко». По мере истощения ресурсов пушнины вследствие интенсивного промысла и климатических изменений, колонизация получила выраженную сельскохозяйственную направленность, изменившую и сам облик сельских поселений Севера [ 3, стр. 40-41 ].

Именно наличием «пустующих таёжных угодий» на ничьей земле, на «пограничье» между ареалами расселения двух этносов, меря и веси, можно объяснить первоначальное активное развитие именно Красного Волока, водно-волокового пути Ухтомица, ведущего со Средней Волги на север и северо-восток, от Белого озера, через озера Воже и Лача, реки Свидь и Онега, к «Дышачему морю». Так в древних русских летописях называлось Белое море, потому что в нём регулярно менялся уровень воды вследствие приливов и отливов. Это море «дышало», в отличие от других морей, известных тогда русским: море Варяжское (Балтийское) и море Русское (Чёрное и Азовское) являются внутренними морями и приливные явления для них не характерны, а море Хвалынское (Каспийское) вообще является огромным озером.

В дальнейшем же, с развитием новых общественных отношений и нового способа производства в обществе, Красный Волок «захирел» именно по причине того, что «Самым коротким и удобным путем из Верхнего Поволжья в Подвинье и к Белому морю был Волок Славенский, соединяющий приток реки Шексны реку Славянку и впадающую в Кубенское озеро реку Порозовицу. Судя по археологическим свидетельствам, этот путь использовался постоянно, по крайней мере, с XI века. В окрестностях современных сёл Никольский Торжок и Волокославино обнаружены археологические свидетельства активного освоения местности в древнерусское время: найдены несколько селищ и могильников, образующих компактный «куст» [археологических] памятников, окруженный малонаселенной территорией […] Найденные в погребениях вещи и богатые украшения костюма демонстрируют достаток и весьма высокий социальный статус местных жителей» [ там же, стр. 44-45 ].

Рис. 4. Скульптурная реконструкция мужчины 35-40 лет из погребения середины XI века (могильник Нефедьево, погребение 19) [3]

 

Рис. 5. Боевой топорик (оружие дружинника) с серебряной инкрустацией, первая половина XII века (могильник Нефедьево, погребение 16) [3]

 Названия Волок Славенский, Славянка и Волокославино свидетельствуют о происхождении жителей поселений, возникших вокруг этого волока. Ведь именно варяги-русь, переселенцы из западных земель, приняли на новых землях самоназвание «словене», то есть «владеющие словом», понимающие друг друга, в отличие от других, соседних народностей. Вот эти люди и выполняли определённые функции по обеспечению деятельности волока. Во многих археологически исследованных местных погребениях, относящихся к той эпохе, находят боевые топорики с серебряной инкрустацией – принадлежности дружинников, выполнявших контроль над важнейшим водно-волоковым путем (рис. 4 и 5).

Учитывая тесные связи, существовавшие в течение столетий между, с одной стороны, славянами окрестностей острова Рюген и поморскими словенами, а с другой стороны – новгородскими словенами и кривичами, нет ничего удивительного в передаче идеи волоков для налаживания торговых маршрутов. Без волоков трансконтинентальные торговые маршруты через русскую территорию были бы попросту невозможны.

В германских документах X века Балтийское море называлось mare Rugianorum, то есть «море ругов» – славянского населения острова Рюген. Ладожское озеро с давних времён финны и эстонцы называют Венеенмире, то есть «море венедов», а именно славян в прошлом называли венедами представители Западно-Европейской цивилизации. Эти факты красноречиво свидетельствуют о том, какой именно народ в первую очередь доминировал в регионе, как на Балтике, так и на Ладоге. А, как мы с вами помним, сопоставление различных фактов из разных отраслей человеческих знаний, приводит нас к тому, что Арсания («остров Русов») располагалась как раз между этими двумя водными пространствами, между морем и озером.

Славяне жили вдоль рек, товары возили по водным путям. Русское слово «путь» исторически связано именно с перемещением по воде. Мы до сих пор говорим: «морской путь», «речной путь». Слово «дорога» в этих словосочетаниях не применяется. Такие слова русского языка, как «проводник», «проводить», «водитель» напрямую оказываются связаны с водой. Глубинный, скрытый смысл многих, в том числе и этих слов русского языка раскрывает в своей книге современный народный философ Сергей Алексеев [ 5 ]: «Исток – точка, откуда истекает всё, что может течь, - вода, время, истины, то есть слово это равнозначно сути начала. Причалить – пристать к берегу, причалу, отчалить – пуститься в путь по воде. Начальник (в первичном смысле) – капитан корабля, проводник, судоводитель».

И далее, у С.Т. Алексеева, звучит мысль о том, что одной из профессий на Руси в древности должны были быть сволочи. Наряду с бурлаками, подобные им сезонные артельные работники, жившие на волоках, должны были называться именно так: сволочи. «Впоследствии эта профессия стала именем нарицательным и словом бранным из-за строптивого, гнусного характера: у купца товар портится, а сволочи не спешат и выжимают из торговца лишнюю деньгу. Попробуй не заплати – бросят судно на суше и уйдут – в общем, как сейчас шабашники. А другой бригады, то бишь артели, скоро не найдёшь, так что приходилось идти на уступки» [ 5, стр. 517 ].

 

В дополнение к разделу «Распалась связь времён!»

 

В статье «Северная Русь: Ещё о названиях рек и о людях, которые их так назвали» есть раздел «Распалась связь времён!». Там мною было высказано предположение, что в период с конца X в. по конец XI в в Приладожье произошла быстрая и немирная смена этносов.

Теперь в подтверждение своей догадки я могу привести сведения, на которые ссылается в своей книге М.Л. Серяков [ 4, стр. 143 ]. Городище Любша, названное так по своему расположению у впадения одноименного правого притока в реку Волхов, по результатам исследования Е.А. Рябинина, находилось в 2 км к северо-востоку от древнейшего участка Старой Ладоги. По данным археологических исследований, самая первая деревянная крепость была построена в Любше в последней трети VII столетия. Затем, в начале или в середине VIII века на Любшанском городище возводится каменно-земляная крепость, не имевшая на тот момент аналогов в Восточной Европе: «Сооружение представляло собой глиняный вал высотой более трёх метров, укреплённый двумя подпорными стенками. Верхняя часть одной из них возвышалась над поверхностью вала, образуя каменное обрамление гребня насыпи. Выше были устроены деревянные городни или клети. Общая высота оборонительного сооружения достигала семи метров». Под защитой этой твердыни возникает Ладога, самое древнее строение которой датируется 757 годом. Более 110 лет Ладога развивается как открытое торгово-ремесленное поселение безо всяких укреплений, явно под защитой крепости Любша, доминировавшей во всём регионе. Но далее, до 870 года Любшанское городище было уничтожено. И тут же, в последней четверти IX века, в Ладоге строится первая крепость, причём сразу каменная.

Найденные археологами артефакты (например, многочисленные железные корабельные заклёпки и заготовки для них) свидетельствуют о том, что в Любше должна была происходить перегрузка товаров с крупных морских судов на мелкие речные и обратно. Геологи считают, что Нева и Волхов стали судоходны относительно недавно, во время позднеголоценовой трансгрессии, которая, по мнению большинства специалистов, произошла примерно 2000 лет назад. Таким образом, вскоре после возникновения природных условий для начала функционирования Волго-Балтийского торгового пути его начинают активно осваивать западные славяне.

По мнению А.Н. Кирпичникова, приводимого далее М.Л. Серяковым [ 4, стр. 145 ], Любшанская крепость на протяжении более ста лет контролировала ключевой участок торгового пути и защищала торгово-ремесленное поселение в Ладоге. А защищать было что: «Баснословную прибыль, достигавшую иногда 1000%, приносила разница в стоимости, исчисляемой в серебре, пушнины у северных народов и на восточных рынках».

В этом ключе борьбы за баснословные прибыли от торговли пушниной и следует рассматривать как дату уничтожения Любшанского городища, совпавшую с указанным мной периодом, который я охарактеризовал фразой «распалась связь времён», так и происхождение названия урочища Победище, также вблизи села Старая Ладога. В любом случае, перед нами – отголоски неких трагических событий, произошедших в Южном Приладожье во второй половине IX века.

Возможно, в данном случае мы имеем дело не только со сменой племенной верхушки, контролирующей ключевой участок торгового пути, но со сменой доминирующего племени в племенном союзе или даже со сменой этноса.

Подобные отголоски быстрых и существенных изменений народонаселения на севере Восточной Европы в очень отдалённую от нас эпоху мы можем увидеть и при сопоставлении других фактов.

Рассмотрим, к примеру, Модлонское свайное поселение – неолитическое поселение первой половины III тысячелетия до н. э., открытое в 1919 году К.В. Марковым на уже не раз упоминавшемся мной водно-волоковом пути Ухтомица (между Белозерском и Каргополем) [ 6 ]. Для этого поселения была получена радиоуглеродная дата 4850 ± 120 лет по углю из культурного слоя. По мнению археолога, д.и.н. А.Я. Брюсова, подробно изучавшего поселение Модлона в 1938 – 1957 годах, данное свайное поселение является инородным включением среди неолитических культур севера Восточной Европы, так как стоянки подобного типа известны только существенно западнее и юго-западнее: это стоянки в Псковской области, в Восточной Латвии (Пиестиня, Салский край) и на Верхней Волге (волосовская культура). Очевидно, что модлонское население пришло в окрестности озера Воже с юго-запада и оказалось во враждебном окружении.

Рис. 6. Кремневая фигурка утки и скульптурное изображение головы лося из рога. Стоянка Модлона [ 6 ].

 

Данный вывод подтверждается уже в наши дни новыми результатами исследований ДНК-генеалогии. Общий предок гаплогруппы F современных этнических русских представлял, видимо, коренное население Русской равнины времени завершающей стадии большого ледникового периода. Остальные гаплогруппы, известные ДНК-генеалогам, подошли на Русскую равнину через многие тысячелетия [ 7, стр. 126 ].

Археологическая культура шнуровой керамики (она же культура боевых топоров, в которой боевые топоры имели, возможно, ритуальное значение, их клали в мужские погребения), датируется 5200 – 4300 лет назад. Около 5000 лет назад носители этой культуры (ископаемая гаплогруппа R1a) начали обширную миграцию на восток из Центральной Европы, будучи вытесняемы представителями культуры колоколовидных кубков (гаплогруппа R1b), активно заселяющими Европу с юго-запада, со стороны Пиреней. Археологи имеют целый ряд фактов, подтверждающих такое насильственное вытеснение. Это и установленная гибель археологической культуры Винча (R1a) около 5000 лет назад, и обнаруженное в Эулау (Германия) захоронение большой семьи носителей той же гаплогруппы с признаками одновременной насильственной смерти. Здесь же следует упомянуть известного «Отци» или «ледового человека», тело которого (естественной мумификации), вытаявшее из ледника в связи с глобальным потеплением, было обнаружено в горах на севере Италии несколько лет назад. Исследования останков показали, что «ледовый человек», кстати, также имевший гаплогруппу R1a, был убит, причём убит целенаправленно, за ним гнались несколько дней в горах [ там же, стр. 311-313 ].

Возможно, судя по совпадению хронологических данных радиоуглеродного анализа и генетических маркеров, обитатели свайного поселения Модлона, если они были носителями гаплогруппы R1a, были теми самыми первыми предками славян, поселившимися в данном регионе. Они пришли в окрестности озера Воже с запада и оказались среди совсем иного, неродственного им местного населения, носителей гаплогруппы F, которые проживали на этой территории уже многие сотни лет, прошедшие с той поры, как ледник, отступая, освободил эти земли и они стали пригодны для проживания.

Список использованной литературы

Лисянский Ю.Ф. Путешествие вокруг света в 1803, 1804, 1805 и 1806 годах на корабле «Нева». / М.: «Дрофа», 2008, 352 с.

Интернет-ресурс «Онега Онлайн» / адрес доступа: http://www.onegaonline.ru/html/dz2/allesseetext.asp?id;

дата обращения: 19.08.2016.

Суворов А.В. Древности Белозерья: Путеводитель по археологической экспозиции Кирилло-Белозерского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника; под ред. к.и.н. С.Д. Захарова. / Вологда: «Древности Севера», 2010, 96 с.

Серяков М.Л. Битва у Варяжских Столпов / М.: «Вече», 2015, 352 с.

Алексеев С.Т. Сорок уроков Русского / М.: «Страга Севера», 2014, 720 с.

Интернет-ресурс «Академик» / адрес доступа: http://dic.academic.ru; дата обращения: 19.08.2016.

Клёсов А.А. ДНК-генеалогия от А до Т / М.: «Книжный Мир», 2016, 475 с.