КАРТА САЙТА

Дикой Сохоти картины Потаенны, неясны… Здесь бобры, создав плотины, В скрытых хатах видят сны… И настояна на листьях, С мшистым запахом болот, По-весеннему, не быстро, Сверх плотин вода течет… И токуют первобытно В свете утренней зари Отрешенно, любопытно Сохотские глухари.

От уснувшего болота Поднимается туман, В даль с собой зовет кого-то Журавлиный караван Заросли дороги в Сохоть, Ни проехать, не пройти, Нам не ахать и не охать, С рюкзаком туда идти… Виноват, что прошлым летом Я не смог туда шагать, Как жалею я об этом – Там такая благодать! Владимир Сецко

Рассказы о природе пошехонского края

Павел Андреевич Иванов © 2013

Иванов Павел Андреевич родился 21 апреля 1925 г. в селе Нижняя Верея Выксунского района Горьковской области. В 1954 г. окончил Горьковскую лесную школу, а затем Рыбинский лесной техникум. С 1954 по 1985 год жил в поселке Сохоть и работал главным лесничим Октябрьского лесокомбината. Сейчас на пенсии, живет в поселке Зубарево Пошехонского района Ярославской области. Более полувека с газетой Если к нам в редакцию зашел Павел Андреевич Иванов из поселка Зубарево, это значит, что он принес очередную заметку. Доставая из кармана аккуратно сложенные тетрадные листки, обязательно скажет: «Вот, черкнул немного, посмотрите…». На сегодняшний день он – старейший внештатный автор нашей газеты. С 1954 года Павел Андреевич начал сотрудничество с «районкой», и за это время на её страницах опубликованы сотни его заметок, зарисовок. Тонкий знаток природы, мастер образного слова, он как никто умеет в небольшой статье (что очень важно для «маленькой» газеты) донести до читателя свои мысли и наблюдения за миром природы и братьями нашими меньшими, истории родного края и его людей. При этом всегда не упустит главного, подметит то, что несет основную смысловую нагрузку. Такой самобытный талант доступен только творческим натурам, ценителям природы. А Павел Андреевич, которого мы, пишущая братия, в шутку называем нашим Василием Песковым, имея за плечами лесной техникум и большой опыт работы в лесной промышленности, всегда был и остается знатоком природы. Очень интересны читателям и его житейские зарисовки, в которых главные герои – люди труда с их, порой, нелегкими судьбами. Такого автора, как Павел Андреевич Иванов, желала бы иметь любая газета. И его заметки не раз печатались в областных и даже центральных изданиях. Но сам он остается верен своей «районке», с которой, пережив нескольких редакторов и не одно поколение пишущих корреспондентов, уже шагает в ногу более полувека. Признание тому – любовь читателя и высокая творческая оценка автора в различных конкурсах, проходящих в средствах массовой информации. На днях в редакцию нашей газеты пришло радостное сообщение о том, что Павел Андреевич Иванов признан одним из победителей регионального этапа всероссийского конкурса «Патриот России – 2009» на лучшее освещение темы патриотического воспитания граждан в средствах массовой информации Ярославской области. Мы рады за Павла Андреевича и, поздравляя его от себя и от лица читателей с новой творческой победой, желаем ему здоровья и вдохновения для дальнейшего творчества. Н. Каташев Газета "Сельская новь". Адрес доступа: http://www.adm.yar.ru/power/mest/poshekh/cmi/arxiv/2009_08_29.html

Фото с сайта: http://xn--c1abeltlmew9g.xn--p1ai/forum/viewtopic.php?f=3&t=17&start=100

Снежные холсты да ледяные мосты Вспомнилось, как вечор густо, сплошной пеленой сыпал на землю пушистый снег. Всю ночь не могла угомониться белая круговерть. Но к утру все поуспокоилось. Стало и чисто, и бело, будто к празднику убралась земля. И вот уж из-за гребней неблизкого леса медленно выплыл оранжевый круг холодного зимнего солнца, и косые лучи его алмазами заискрились на снежных узорах лозняка. Спит подо льдом речушка, застыли под снежными шапками деревья, спит поселок, и, кажется, все мертво. Но это лишь иллюзия. Повсюду жизнь… А мне - пора! Встаю на лыжи и - айда за околицу, иду рядом с окопом. Окопы? Не может быть! А вот они есть, они здесь повсюду: по берегу Согожи-реки, по бечевнику водохранилища – доты, дзоты, рвы, надолбы… Оборонительный рубеж! Ждали врага, готовились, сил не жалели, долбили мороженую землю. Но устояли наши защитники. Врага остановили по соседству - за водохранилищем в Калининской области. Выстояла держава! Потому-то в обрушившихся от времени окопах нет ни стреляных гильз, ни пробитых пулями касок, ни братских могил. Нынче многое стерлось в памяти, но многое и осталось. Живем спокойно под мирным небом. Все родное! У окопа, заросшего ивняком, ровная строчка лисьего следа. А вон и она – рыжая красавица! Выскочила из зарослей и стоит, смотрит, удивительно – человека не боится! Я свистнул. Огненная кокетка, взмахнув своим драгоценным хвостом, тотчас нырнула обратно. Ату ее, ату! Не попадись, дуреха! А вот и отгадка… На седом куржаке шиповника рдеют вызревшие на морозе ярко-красные плоды - витамины зимнего леса! Снежок вокруг поутоптан – лиса лакомилась ягодами, да, наверное, и не только она одна. Можно зверье понять – труден их хлеб в многоснежье… Я тоже не устоял перед искушением - попробовал дары зимнего леса. Плоды отдавали холодком, поперву аж ломило зубы, но потом ягоды приятно таяли во рту и были сладкими, словно изюм.

 

Кот – браконьер К нашему поселку Зубарево вплотную приткнулся островок леса. Тут же, словно сказочный теремок, контора лесничества. Этот хвойный лес не обходят вниманием обитатели поселка. Благо, в грибную пору всегда можно найти его главное сокровище – белого боровика, еще чаще – маслят. Раньше тут, у конторы, можно было наблюдать забавные беличьи игры. Зверьки будто знали, что лесники – люди добрые и в обиду их не дадут. «Цока, цока», - по-беличьи с крылечка манил их лесничий. И зверьки радовали человека своим доверием. Заскакивали с деревьев, порой, на крышу, жили бок-о-бок с людьми без опаски. Но однажды, проходя леском, я услышал странный писк. Подошел поближе и увидел полную драматизма сцену – большой полосатый кот давил белку. «Ах ты, разбойник! Вокруг столько мышей…», - крикнул я на него. Кот бросил жертву и отбежал на десяток шагов. И вдруг мне показалось, что в его глазах мелькнул не испуг, нет, а самое настоящее озорство - кот будто играл со мной. Но я не стал гнать его дальше… А белку, чуть живую, посадил на сучок ели, хотя по ее внешнему, изрядно потрепанному виду и было понятно, что кот-браконьер уже сделал свое черное дело - обрек зверька на верную гибель.

 

Ястреб. Фото с сайта: http://victor-tyakht.livejournal.com/3745.html Синица. Фото с сайта: http://www.interfotki.ru/comment/last/user/153396/

Крылатая гроза За окошком в таинственном танце кружатся снежинки. А за пеленой этого белого танца заворожено, будто в глубоком сне, почивают деревья. На оконной раме только вчера еще мороз-волшебник рисовал цветочные узоры дивной красоты, но уже нынче – совсем иное – что-то из доисторического прошлого: плауны, хвощи, папоротники… Непостижимы фантазии художника! Чуть поутихло, и вон уже за окном шумной ватагой носятся пичужки, снуют туда-сюда и чирикают, чирикают. - Что, озябли? Похлопываю рукавицами и добавляю в птичью столовую корм. А они уж тут как тут! Вон синички, то греются – распушились и стали похожи на комочки, то весело: « Фьюить! Фьюить!» Изредка тонюсенько дают о себе знать пухлячки и уполовнички. То вдруг резко свистнет ямщик, так у нас зовут поползня. «Чек! Чек!» – всех громче заявляет о себе дятел, заглядывая в меню, почитает себя за старшего в этой шумной компании. Хорошо! Только не всегда такая идиллия в птичьем царстве. Вот намедни взглянул ненароком в промороженное окно и ах! Вижу: летит к моей кормушке гроза крылатого племени! Только появился, и мелюзгу словно ветром сдуло – у кормушки сел ястреб, серый, глазастый, с острыми когтями. Перебирает свои перышки да головой туда-сюда вертит. Как на беду, к кормушке беспечно подлетела синичка. Меланхолия тотчас покинула хищника с волчьими повадками. Его коронный прием – бить на лету! Увертки синички ее не спасли, ибо ястреб быстр и виртуозен. Выскочив из укрытия, я закричал, замахал руками, но было поздно – хищник уже поднял свою жертву. Это в кадре. А то, что бывает за кадром, сокрыто пеленой, тайной. Ястребы – и тетеревятник, и перепелятник остаются на зиму в наших суровых широтах. Остаются и продолжают разбойничать. Жаль малых пичужек, но что делать, таков закон природы, такова призрачная «гармония мироздания». И так всюду – кто кого.

 

Журавли. Р епродукция с сайта: http://muzmix.com/user/araks/songs/46209/1

Осенние грезы Не счесть песен, посвященных этой задумчиво-грустной, но в то же время по-своему удивительной и прекрасной поре. Осень! Всякий раз в эту пору я иду за околицу, ближе к лесу, и дивлюсь одному и тому же цветку. Когда уж все отблагоухало и поникло, для него, лугового сивца, настает звездный час. Нет, он не одинок и достоин позднего, но замечательного букета. На высоком стебельке, наперекор непогоде, в унисон с ветром, его бледно-синяя ворсистая головка кланяется дарованной судьбой матушке-зиме. И что удивляет: цветок запоздалый, последнее украшение осеннего луга, а щедр, дает и приют, и нектар шмелям-изгоям. Вглядитесь: они сидят на каждом венчике, большие и малые, пестрые и темные, – всякие! Но вот пала холодная роса, а следом и первый иней. Оцепенели до поры до времени шерстистые насекомые, дремлют, пока не взойдет солнышко. А взойдет, отогреет, начнут опять копошиться, ползать. И так до поздней осени, до крепких морозцев, когда росинки превратятся в стекляшки, а они – в мумии. Жизнь и смерть на цветке! Жестокая, хотя и трогательная реальность. Не всякому дано… А где-то в укромном теплом местечке под кочкой, в лесной подстилке осталась зимовать молодая шмелиха. Только ей уготовано природой по весне продолжить наиполезнейший шмелиный род. А там, в поднебесье, уж проплыл первый журавлиный клин. Прозвучал над серыми крышами домов первый прощальный клич. Пора! Журавли летят – зимушку на хвосте тащат. И в душе теплая грусть: «Отцвели уж давно хризантемы в саду…» Прекрасен осенний романс! Прекрасна осенняя пора!

 

Наездник Ах, лето! Все ликует, радуется, завораживает. А мы давайте обратим внимание на мир насекомых. И вот они: танцуют, кружатся стрекозы, скачут и стрекочут кузнечики, копошатся в цветках ворчуны – бухары, как кое-где называют шмелей… А вот на бревнышко рядом с вами присело довольно странное существо, на него вообще мало обращают внимания, оно ни на что другое не похоже, разве что чуть-чуть смахивает на комара-долгоножку, но поболе его. И будто собрано из шарниров, узлов, перетяжек. Самым же замечательным инструментом этого странного насекомого является тонкая, упругая, длинная струна, венчающая конец брюшка. Но это только внешняя неуклюжесть, на самом же деле – удивительнейшее совершенство! Перед вами – наездник. Вот он забегал по бревнышку туда-сюда, туда-сюда, не забывая непрерывно постукивать булавами, что находятся прямо на усиках. С них, как с радаров, поступает информация в его «центр». Стоп! Точно по адресу! И вот уже, изогнувшись дугой, насекомое вонзает свою струну в древесину и сверлит, и сверлит там, где спряталась от посторонних глаз, но не от коварного наездника, отъевшаяся мертвой древесиной жирная личинка короеда, усача, златки – все равно кого. Работа сверлильщика не из легких, может занять и полчаса. Зато успешно достигнув цели, он вонзает свою струну в личинку и откладывает яички прямо в тело жертвы. Дело сделано! Но не всегда справедливо устроен мир! Порой насекомое залетает к нам в форточку, долго бьется потом о стекло. Человек – раз! – и прихлопнет его равнодушной рукой, в редком случае – выпустит на свободу. А у лесников наездники (несколько видов) слывут весьма полезными созданиями.

 

Воздушная фея Как только минул по-осеннему нудный, студеный июнь и пришло, наконец-то, тепло, природа оживилась замечательным, но и загадочным явлением. Несколько дней над поселком бушевала крылатая метель: несметное количество стрекоз, подобно саранче, влекомое инстинктом, летело лишь в одном направлении. Ни одного насекомого в другом. Такое редкое явление энтомологи, специалисты по насекомым, называют годом массовых вспышек. Стрекозы – обитатели двух сфер. Большую часть своей жизни в стадии личинок обитают в воде и активны даже подо льдом. Но вот приходит летняя теплынь и вчерашняя нимфа по травинке выползает наверх, сбрасывает хитиновый мундир и в своем изяществе, уже крылатой феей, летит. И это эоловое творение долго будет восхищать виртуозными поворотами, бросками, зависаниями. Но она – хищник и хищником останется, гоняясь за мухами и комарами. Ей в этом помогают огромные глаза и мощные челюсти. Только недолог век «попрыгуньи – стрекозы». Минует летнее тепло, поистреплются изящные крылышки, и где-то на запоздалом осеннем цветочке или кусточке она так и заснет, закончив свое земное существование. А жизнь продолжится, продолжится в отложенных в водную стихию яичках, а потом и в личинках. И так до следующего лета, когда нимфа снова обернется феей.

 

Фото с сайта: http://minami-dream.dreamwidth.org/?style=light

Белая птица на белой березе В сумрачный декабрьский день шагал я сначала лесом, а потом и опушкой. Серое небо, серые кусты, не убранные еще январским инеем деревья… Оттого ли, нет ли, но почему-то мне казалось, что все кругом пребывает в томительной скуке. Там, где раньше говорливо перекатывалась на камушнике речка, нынче глухо, лишь по ее урезу тихо перешептываются вихры иссохшей рыжей таволги. Шарканье лыж только и будит гнетущую тишину. И вдруг я невольно останавливаюсь: что-то таинственное насторожило, заставило замереть на месте и осмотреться… Какое-то сказочное мгновенное видение - будто лесная фея промелькнула и исчезла… Поднимаю голову: на меня смотрят большие круглые глазищи. Вот диво! Белый снег, белая береза, белая птица… А ведь мог бы и не заметить, окажись она на фоне снега. Но в том-то и состоял весь фокус, что за ней пеленой стлалось серое, как зола, декабрьское небо. На старой березе, опустившей чуть не до земли тонкие локоны веток, сидела… полярная сова. Обзор у нее широк, а она уперлась взглядом в меня, будто хотела сказать: - А здравствуйте вам! Вот и я, встречайте гостью… - Добро пожаловать, гм… Я, конечно, и раньше знал, что полярные совы зимой изредка залетают в наши широты, но все-таки встречей этой был неописуемо удивлен и обрадован. Еще бы! Вот вы, к примеру, читатель, часто ли встречали подобное чудо? Вряд ли часто, а многие – никогда. С грустью подумалось мне, что иной горе-охотник, попадись она ему, не пожалел бы этакую красоту, «снял» бы ее с дерева и превратил в великолепное чучело, хвастаясь перед друзьями привалившей удачей. Не оттого ли подобные экземпляры и становятся такой редкостью… Налюбовавшись, тихо ретируюсь, оставляя снежную фею в ее заколдованном царстве.

 

Западня Еще задолго до создания Октябрьского леспромхоза за Сохотью зимой лес возили на Тулшу-реку по конно-ледяной дороге. Она и поныне прямая, как струна, служит хорошим ориентиром всякому путнику. Дорогу для прочности поливали из колодцев со сторон, намораживали. Минули годы, дорогу забросили, а колодцы остались. И вот в один из них, как в ловушку, провалился лось. И погиб… Потом его долго еще извлекал медведь и лакомился в свое удовольствие. Нечто подобное случилось и нынешней осенью. Об этом мне рассказал охотоинспектор Николай Александрович Сужаев. Где-то за Федорковым угодил в подобную западню лось и тоже погиб. В районе, наверное, десятки, а может, и сотни исчезнувших хуторов и деревушек. У иных уж и названия затерялись. Но остались шрамы – творения рук человеческих, следы былого. И среди них колодцы, погреба, ямы, замаскированные бурьяном, запорошенные снегом. Опасны они не только для животных, но и для человека. Печальные случаи уже были, к сожалению.

 

Фото с сайта: http://korsakov.sakh.com/photos/ cat14/list42/75516

Ведьмина метла Толковали по деревням, дабы не остаться ведьме без ее воздушного дилижанса, то бишь без березовой метлы, она втихомолку сама и растила их в лесной глухомани. Чай, и вы нет-нет да и встречали их, смотрели и удивлялись, как на березах тонкие веточки растут пучками, целыми вениками – это в просторечии и есть ведьмина метла. Но теперь чудаков, всерьез воспринимающих сказки про ведьм, почти нет, а лесоводы говорят, что это ненормальное местное ветвление происходит от механических раздражений клеток. Однако, таких «чудес» в природе навалом, стоит только, бывая в лесу, повнимательнее всматриваться в окружающее. Например, изредка встречается спиралеобразное, сплошь покрытое желваками дерево, которое народ окрестил «лешевой тростью». Разве не чудо? Или вот встретятся и заставят искренне удивиться высыпки грибов по правильному кругу, этаким сказочным хороводом – это «ведьмин круг». Вот и еще одно чудо… Дурную славу приобрел и сатанинский гриб или овеянный легендами шелест листьев на осинах в безветренную погоду. И, наверное, многие из любителей видеть необычное в обычном находили в обнажениях галечника и песка у речек окаменелости, похожие на пальцы. Это не что иное, как именуемый народом «чертов палец», а на самом деле – остатки хищного моллюска белемнита, жившего в Юрскую эпоху, т. е. 200 млн. лет назад. Все эти и многие другие названия, связанные с нечистой силой, дошли до нас от далеких предков-язычников, поклонявшихся идолам и верившим в чудеса до тех пор, пока не было найдено всему этому научное объяснение. А названия, связанные с домовыми, русалками и просто с колдунами сейчас вызывают всего лишь добрую улыбку, хотя многие писатели, художники и композиторы на основании историй о природных чудесах создали много замечательных произведений, любимых народом.

 

Фото с сайта: http://900igr.net/kartinki/biologija/Redkie/ 019-Kupalnitsa-evropejskaja.html

Жарки Когда в березах угомонится движение сока и их кроны оденутся в сочную зелень листвы, под сенью березового кружева расцветают удивительные по своей красоте растения, их в народе называют жарками. Растут они не в одиночку, а целыми золотыми коврами, любят безветренные лесные поляны, легко сбегают по склонам изволоков к ручьям. Хорошо прийти сюда майским утром. Чуть-чуть брезжит рассвет. Главный музыкант – соловушка наперекор другим певцам щедро дарит всякому, пришедшему на его концерт, свои чарующие звуки. Над долом висит необыкновенно – красивая, почти вишневая дымка. Молодая сочная зелень склоняется под тяжестью росы. Поникли и ярко-оранжевые бубенчики жарков. А когда лучи утреннего солнышка достанут эти коврики и заиграют в мириадах росинок, издали покажется, что побывал тут сказочный волшебник и случайно пролил чашу с жидким золотом. Но солнце все выше, тепло его все щедрее, вот уж и роса потихоньку испаряется. Выпрямляются травы. Просыпаются и приступают к своим дневным заботам шмели-трубачи. Медуница, сочевичник, калужница торопятся раскрыть свои лепестки и начать щедро одаривать шмелей сладким нектаром. Жарки же не такие, они свои сокровенные тайники так просто не показывают. Только и шмелей не проведешь – они терпеливы, ловко отодвигают лепесток за лепестком, и в конце концов достигают цели - жарки тоже вынуждены поделиться с ними своим нектаром. День клонится к вечеру. Тихий ласковый ветер мерно раскачивает головки купальниц, именно так называют жарки ботаники. Тонкий и приятный аромат этих цветков сладкой истомой переполняет душу. Так легко дышится здесь! Говорят, что около больших городов купальниц становится все меньше и меньше – уж больно хороши они в букетах, каждый норовит сорвать, да не один цветок, а сразу целую охапку. Но забыл человек, что мать-природа щедра до поры до времени, что ждет она от нас сыновней заботы …

 

Родник в лесу (1892). Шишкин. Репродукция с сайта: http://www.artimes.org/Shishkin Ivan/shishkin_390.jpg.html

Бесценный дар берендеев Есть в лесах пошехонских редкостное скопление вод. Веером разбежались от них на все четыре стороны маленькие речушки. Талица и Печевка бегут на юг, Шельша и Сохоть – на восток, Конгора и Керома – на запад, а Ерша устремилась на север. Аккумулятором неиссякаемых водных ресурсов служат верховые болота, они являют собой единое целое и лишь условно разобщены названиями: Сухое, Мокрое, Долгое, Курган, Сохотское… Исстари строил человек на речках плотины с мельницами, берег чистоту вод, как большую драгоценность. Я видывал у деревни Сакулино на Талице-реке (и не только там) над родником, как над святынею, устроен навес: скоту не подойти, соринке не упасть. А то идешь-идешь, бывало, да и набредешь на лесной родничок, а он вокруг камушками обложен, и берестяной ковшичек здесь же. Кем и когда сие чудо устроено, неведомо, зато для всех. Зачерпнешь студеной прохлады, выпьешь – и усталости как не бывало! Да и имя-то у родничка древнее – Студенец… Хранителем вод является лес. И ныне на страже рек торжественные березовые рощи, осиновые рамени, черемуховые ляды, а по каймам болот, утопая по колено в багульнике, высятся смолистые сосны. … Лишь вчера над лесами тянулись журавлиные стаи, унося на крыльях наше короткое северное лето. А кроны рябин и берез горели холодным пламенем осенней позолоты, как от пролитого густого виноградного вина. И вот уже белая вата снегов покрыла пни и шпили елей, запуталась в пышных прическах сосен. Пришла матушка-зима! Однако, зимнее затишье так обманчиво… Лес полон жизни! Клубятся родники по кубарями, млеет жирная почва под толстым одеялом снегов, они, подтаивая, и в зиму будут полнить лучистой водой-снеговицей реки, не говоря уже о весенней поре, когда обернутся шумными потоками и начнут поить Рыбинское море, и матушку Волгу, хранить полноту больших и малых рек.

 

Морошка. Фото с сайта: http://spurtup.com/food/7815

За янтарь-ягодой Летним утром, когда по округе еще вовсю звенели косы и стрекотали кузнечики, помню, поднимала нас с братишкой, сонных, с постели бабушка Феня. А на столе уж дымились овсяные блины, в кринке – парное молоко с пенкой (ничего нет вкуснее этой пенки из детства!), а на тарелке пареная брусника из погребного запаса… А потом? Потом с набирушками вприскок мы бежали, едва поспевая, за бабушкой Феней по стежке-дорожке, которая далеко, за Суводью-рекой, упиралась в морошковое болото. По дороге бабушка рассказывала, как давным-давно на этой лесной тропе повстречала она волчицу с волчатами, вымя у волчицы от молока отвисло чуть не до земли... Детенышей выкармливала – голодная! И пала бабушка перед ней наземь, и просила у зверя пощады, поскольку тоже ждала прибыль – нашу с Костюшкой маму. И, представьте себе, поняла волчица человека, пожалела бабушку Феню, вдруг свернула с тропы в лесные заросли и ушла. Все, как в сказке, но было, было… На болоте мы впервые узнали от бабушки секрет морошки… А ягода эта с фокусом: сперва краснеет, но для угощения непрготна, потому что еще горька, как полынь. Это уж потом нальется она соками земными, желтым янтарем, и сделается такой ароматной и сладкой, что боязно в рот класть – язык проглотишь. И пригоршнями, как бруснику, ее не поберешь, а все – по штучке, по ягодиночке. Ягодка к ягодке – вот и туесок. Мы еще тогда узнали, что брать про запас морошку лучше чуть недозрелой, а то и до дома не донесешь – соком истечет. Дома недозрелые ягоды надо рассыпать на подоконники для дозаривания. А уж потом… Варенье из морошки – просто объедение! Добрая бабушка Феня была. Давно нет ее (царствие ей небесное!), но многие немудреные советы из ее лесной грамоты не забыть мне никогда. И не только про янтарь- ягоду.

 

Пухлячок Кусочек сала я подвесил у самого окошка, где все на виду. Первая синица подсела с опаской и для порядка сначала подолбила в стеклышко, будто проверяла, надежно ли укрытие… А потом бойко принялась за трапезу. Тут налетели и подруги. Одни садились сверху, другие – вниз головой снизу, упираясь, как и дятлы, хвостами. Клюют, а сами заглядывают в мое жилище: нет ли тут подвоха. Порой и ссорятся, как бабы у колодца, угадываются в голосах трескучие нотки. Дятел, который в пургу часто останавливается на ночлег в моем скворечнике, заявив о себе громким «я» тоже подсаживается к пище. Но пичужки уже давно вызнали его мирный нрав и ничуть не боятся, соседствуют хоть бы хны. А вот и поползень, это редкий гость, заявился, знать, случайно. А однажды слышу: «Фью ить! Здравствуйте!» Птичий язык давно мне знаком и понятен – заявился в гости пухлячок. Это тоже синица, но очень щупленькая, серенькая, точь-в-точь такая, как наши дети из ватного тампончика делают. Обыкновенные пышнотелые сородичи затараторили было недовольно, только малышку это нисколько не обеспокоило. Уж так захотелось пообедать – все нипочем! … Так вот и радует меня эта непоседливая ватажка у окна. Приятного вам аппетита, гости дорогие!

 

Пленник Сколько былин, сколько песен сложили наши предки о вещей птице-вороне! А тут вот такая история приключилась… У самой узкоколейки охотник поставил капкан на зверя. А попалась в этот капкан добыча случайная - попался ворон. Сидит в железных когтях сутки, вторые, третьи… Бегут, перестукивают колесами поезда – везут рабочих в делянки и обратно, везут древесину из леса. И все мимо, мимо… Видят люди, как не видеть, бьется в капкане ворон, но только никто не останавливается, равнодушно проезжают мимо. Что с нами, неужели совсем покинуло человека чувство сострадания? Ведь и надо-то одно мгновение, чтобы остановиться и вызволить из беды случайного пленника. Мне сказали о пленном вороне лишь на четвертые сутки. Когда я добрался до капкана, ворон уже не бился, сидел тихо, спокойно, обреченно… Не пытался увернуться, даже взглядом не молил о пощаде, видно, совсем разуверился в людях. Но на миг мне все-таки показалось, что он ждет помощи, в темных, как вода в бочаге, глазах, где-то на самом донышке, таилась надежда, надежда на человека, властелина и повелителя. К счастью, все закончилось благополучно - нога птицы не была перебита и силы еще не покинули его. Едва я ослабил капкан, как ворон, почувствовав свободу, взмахнул крылами… Через секунду он уже вновь обрел свою родную стихию – небо.

 

На выстороже Когда у лесорубов заканчивается рабочий день, наполненный шумом падающих деревьев, урчанием пил, людскими голосами, и они покидают сечу, на делянки опускаются сумерки. Вот тогда-то здесь и начинается иная, своя, особенная и неведомая обычному человеку жизнь. Жизнь леса, полная тайн и таящая опасности для многих его обитателей. Давайте заглянем за пелену ночи… Видите? На самом высоком штабеле дров затаился коварный сумеречный зверь с кисточками на ушах и с пышными бакенбардами. Это рысь! Она на высторожке. Не прошло и часа, как на делянку выбежал простодушный зверек – заяц. Горе, если зазевается лопоухий! Пятнистой молнией рысь срывается вниз и огромными прыжками настигает жертву. Скора кровавая расправа… Вернувшиеся утром на делянку лесорубы легко прочитывают на земле следы ночной трагедии… Но зашумят опять пилы, снова будут падать деревья, громко переговариваться люди, и звери уйдут в ближние и дальние тайники дремучих рощ. Лес непосвященному человеку покажется даже необитаемым. Лишь птицы будут соседствовать с человеком, помогая ему будить лесную тишину.

 

Фото с сайта: http://migranov.ru/photoalbum/winter/6.php Фото с сайта: http://photo.i.ua/channel/1265/10060859/

Поземка Глухая пора. Лишь шалые ветры бьют в кроны одиноких лиственниц, раскачивают их, гнут в три погибели. Но, врешь, не возьмешь! Они словно богатыри в дозоре… А когда-то стоял тут домишко. На обочине, на самом бую. Обычный, щитовой. Люди жили. Уют, тепло, лад сопутствовали им. И за окнами необозримые дали – «очей очарование»! Домок-теремок утопал в зелени и в цветах. Тут и сирень, и малина, и яблоньки, и все остальное, что не брезгует произрастать под нашим неласковым северным небом. Ныне от этого гнезда остался лишь заросший бурьяном бугорок. Жильцы? Кто где – кто-то подался в иные края искать лучшей доли, а кто-то навсегда покинул нашу грешную землю, переселившись в мир иной. Осколками разлетелись судьбы. Но остались живые памятники – лиственницы. Я часто задерживаюсь под их густыми кронами, вслушиваюсь в их шелест. Они многое могут поведать об ушедшем - обо всех горестях и радостях, а также о добрых руках, некогда посадивших их. Они будто торопятся открыть свои тайны… Люблю поболтать с ними! А по весне случается и вовсе чудное – возьму да и обниму ветку с мягкой золотисто-шелковистой хвоей и, вдохнув смолистый аромат, опять предамся глубоким раздумьям о бренности нашего мира. Особенно, когда присядет неподалеку соловушка… Пропоет и просвищет, И опять улетит… Вот придет лето, и под шатер тенистых крон пастушок пригонит отдыхать стадо – всех принимают зеленые красавицы! А пока? Пока – морозы и деревья пребывают в зимнем оцепенении, лишь юркие синички убаюкивают их покой. Спите-спите… Не страшны им буйные ветры и злая колючая поземка, ведь лиственницы – долгожители. Летят и летят годы, а они все хранят и хранят память о тех, кто жил некогда в этом домке-теремке. А жили в нем через стенку две учительствующие семьи – Марии Степановны Ракитиной и Марии Николаевны Боковой. Задумался я, а по низу опять поземка, поземка…

 

Мать-и-мачеха. Фото с сайта: http://www.liveinternet.ru/users/ 3596969/post160734210/   Ветреница лютиковая. Фото с сайта: http://www.tvoyhram.ru/travnik/travnik226.html

Подснежники Когда солнечные зайчики пляшут, отражаясь в воде-снежнице прыткого ручейка-журчейка и стволы берез полнятся весенними соками, на первых робких проталинах просыпаются цветы. И не в одиночку просыпаются, а дружной ватагой. Какая прелесть: под белыми березами – чистейшей белизны коврики из цветов. Это ветреницы. Днем солнышко, а к утру – морозец. Порой дотронешься до нежных цветков, а они в ледышки превратились. Но не боятся холода, недаром по латыни имя ветреницы дубравной – немороза. Под стать ей и ветреница лютиковая с желтыми цветками. Их много в наших пошехонских березовых перелесках. А вот в изреженных сосняках очень рано пробивается на свет сон-трава с крупными, похожими на тюльпаны, опушенными снизу голубовато-сиреневыми цветами. Они испускают тонкий аромат дивного лесного настоя. Однако красота сон-травы обманчива, сродни она не тюльпану, а лютику и потому ядовита. Но опять же – не для всех… Лесной петух-глухарь охотно склевывает головки ее цветов. В меру, правда. А вот человек порой берет без меры. И потому овеянного легендами цветка в борах все меньше. По ольшаникам, на богатых почвах зацветают другие раннецветы с нежными темно-фиолетовыми цветками-барашками. Это хохлатки. Выдернешь растение из земли, а там клубенек. Он и сберег цветку силу еще с осени. По молодому осинничку цветет лесная сирень. Это лыко. Удивительной красоты растение, но ядовито. И тоже не для всех. Иным пичужкам яркие плоды ядовитого лыка кажутся слаще меда. Но раньше всех на красных угорах насыпей и оврагов зацветает мать-и-мачеха. Цветочки всего-то с пуговку, качаются на тонких ножках-стебельках – ни единого листочка не видно. Да ведь как дружно высыплют, словно солнце брызнет золотой росой по угорам. Зацвела мать-и-мачеха, значит, пора вылетать трудолюбивым пчелкам, шмелям – трубачам и бабочкам-лимонницам. Спешите, спешите на сладкий пир!

 

Выпь. Фото с сайта: http://kotomatrix.ru/best/43130/

Тишина С полуденной стороны поселка – обширное болото. А в нем особая жизнь, полная очарования, загадок и открытий. На полусгнивших пнях «допотопного» леса - птичий городок на сваях: гнездо крикливых чаек. Сухие бугры облюбовали чибисы, милые с хохолком кулики. В брачных играх они изумляют виражами, пируэтами, кульбитами и волнующим душу вопросом: «Чьи вы?». Редкий, почти экзотический, крупный кулик-кроншнеп с недавних пор тоже прижился в наших краях. Его красивый воздушный танец нужно видеть! А в заросших рогозом топях обосновалась выпь. Ее громкое буханье может и напугать, почудится вдруг: а не заплыл ли к нам в болото водяной? Из-за голоса, не иначе, ее прозвали бугаем, то бишь быком. В небесной выси блеет воздушный барашек, а внизу резко посвистывает пастушок, и без умолку дергает дергач. Все в природе торжествует… Наконец-то дождались, как из почек-трубочек на кустах развернулись листочки. Значит, пора! Над речными затонами брызнет трелью, щелканьем, свистом непревзойденный солист наших лесов - соловушка. Чуточку повременим со своими заботами, остановимся, послушаем… Однако, самое удивительное из того, что мне довелось наблюдать в природе, – это гуси. Не опускаясь, а низвергаясь с небес, стая за стаей падают они на землю. Не единицы, нет, - сотни и тысячи. В предболотье они находят пищу, отдыхают, копят силы для дальней дороги. Гуси медленно подходят почти вплотную к нашему жилью, заглядывают, будто ища дружбы у двуногих существ. И это доверие люди, может быть, заслужили тем, что за всю весну в акватории водохранилища не прозвучало ни единого выстрела. Зато любопытных – хоть отбавляй! Но никто не пытается напугать птиц: улыбнутся такой красоте и отойдут, оставят птиц в покое. Разве это не интересно? Разве такое забывается? Одним словом, тишина! Это у нас. А у вас?

 

Фото с сайта: http://fotki.yandex.ru/users/giva-nadiya/tags/лошади

Майка Коня человек приручил еще на заре цивилизации, и стал конь человеку надежным другом и помощником. На коне человек охотился, пахал, ездил в гости. Во время войн конь воевал вместе с человеком. На коне же везли человека и в последний путь… На конях русские богатыри защищали землю от недругов. «Сивка-бурка», «Птица-тройка»… Конь в песнях, сказках, легендах, в лучших образцах русской классической литературы. Конь к камне… Вспомним Апполонову колесницу на фронтоне Большого театра в Москве или вздыбленных коней у Аничкова моста в Питере… И вообще, конь – это живая красота! Нынче это удивительное животное списывают в пассив, оно попадает в разряд экзотических. Многие дети, даже деревенские, вырастают, не видя живого коня. Помните, у Рубцова: «Я забыл, как запрягают лошадь…» Мы все забыли, а многие и не умели совсем. Спросите современного ребенка о том, что такое «ночное», вывезут какую-нибудь несуразицу… И даже цыгане, по сути своей кочевой народ («А цыган без лошади, что без крыльев птица…»), испокон веку любители и ценители лошадей, нынче вряд ли скажут, сколько пород насчитывается в лошадином роде. А ведь известно, что знатоки их определяют не менее двадцати! И потому-то, когда по нашему поселку Зубарево едет на своей Майке Сережа Кочкин, всяк встречный останавливается: притормозит машину шофер, замедлит свое шествие ватага учеников, старики смотрят вслед ему с особой ностальгией. И все, без исключения, сопровождают Сережу доброй улыбкой. Представляете? Вся улица цветет! И ведь не какая-то иномарка едет – обычная лошадь. Сам же Сережа однозначно говорит, что конь не только его помощник, но и настоящий друг, который дает ему положительный заряд энергии. И, безусловно, он прав. На коне – через века!

 

Лунь Прежде чем попасть в лес за грибами, нужно «форсировать» поле, потому что оно не пахано и не сеяно, а трава выше пояса – здорово мешает ходьбе. Помнится, в прошлые годы тут успешно охотился белокрылый полевой лунь. Какой красавец, какой полет! Низко летая над нивами, он челноком прочесывал поля, истребляя вредных грызунов. Этим и приносил большую пользу людям. Теперь же в высоком травостое его охота трудна: и увидеть, и поймать мышку не удается. И в отличие от прежних лет наблюдать эту прекрасную птицу в наших краях теперь – большая редкость. Пернатые помощники откочевали туда, где еще и пашут, и сеют, и косят. Вот и выходит, что веками выработалась взаимная связь человека с матушкой природой и ее обитателями. И случай с лунем – не единичный тому пример. Меньше стали гнездиться жаворонки, чибисы и другие полевые обитатели. Им тоже нужен открытый кругозор.

 

Уехали дачники – скоро зима… Выйдя на бережок, я присел на старенькую опрокинутую лодчонку. На душе – безмятежность, сладкая истома и благодать! Но вдруг из-под лодки выскочил зверек – кошка! Увидев меня, она тотчас шмыгнула в густые заросли. - Кис – кис – кис… Не тут-то было. Одичала. Думаю: откуда она тут, ни входа, ни выхода, кругом широкое, залитое водой болото. Мой приятель предположил: «Не иначе, уехавшие дачники оставили…» Благодать сменилась обидой – не позавидуешь бедолаге! Домашняя среди дикой природы, как она выживет? Вон по грязному берегу наследил хорь, натопал горностай, мелкими шажками прошла лисица. Правда, при встрече с ними кошка постоять за себя сумеет… И кормежки пока достаток – грызуны, мелкая, снулая рыбешка, прибитая волной к берегу. Жить можно. Но это лишь пока. Наступят холода, закружат метели. Хищники умеют добывать пищу из-под снега, а кошка – нет. Этому милому созданию неведомо предательство. Она будет скучать и ждать возвращения своих хозяев… Дождется ли?

 

Липа вековая Мы долго шли по старой лесной дороге. И наконец, совершенно уставшие, вынырнули к затерявшейся среди лесов деревеньке. За околицей, у самого прясла, мое внимание привлекло одинокое дерево. Я даже не сразу узнал липу – слишком уж необычно она выглядела. Она чем-то неуловимо напоминала гигантскую малахитовую вазу – как началась своим густым шатром у самой земли, так и вывела этот шатер в поднебесье ровным цилиндром. И какая богатырская силища виделась в ней! Переступив порог дома лесника, я не удержался и спросил о поразившем мое воображение дереве. Тот с пониманием улыбнулся, а потом очень серьезно произнес: - Война его таким сделала… Тогда всех мужиков на фронт забрали, а оставшиеся в наших селах женщины, дети, старики выживали кто как мог. Копали прошлогоднюю картошку и пекли колобки. А еще – обрезали молодые побеги на липах. Особенно досталось этой, что стоит возле самой деревни. Вот и выкустилась она, да так густо и ровнешенько – просто загляденье… Выстоял народ в страшной войне, залечил раны. Выстояла и липа-кормилица. На обратном пути я подошел к дереву поближе, прикоснулся благодарно к ее шершавому стволу. Липа цвела, пчелы дружно слетались на нектар. А из густой кроны слышалось воркование голубя – голос птицы под мирным небом.

 

Фото с сайта: http://www.3303.ru/domashnie_zhivotnye/ naydeny__propali_zhivotnye/157115.html

Джина Антон Павлович Чехов в первую очередь был врачом. Как-то я прочел у него: «Когда я впервые увидел бешеного человека, то возненавидел всех собак и собачников». Сказать-то сказал, но вспомните, с какой симпатией он описал четвероногого друга в рассказе «Каштанка»! …По осени как-то пошел я в лес за опятами. И увязалась за мной собачка, совсем чужая. Но отчего-то она преследовала меня, сколько я ее не отгонял, стараясь сохранять дистанцию. Нырнув в лес, показалось, что оторвался от нее, но это только показалось.Уже срезая головки у опят, с удивлением заметил все ту же собачку в нескольких шагах от себя. Она, очевидно, сильно исстрадалась, была голодна и спала на лесной подстилке, словно убитая. Стараясь не побеспокоить животное, я торопливо отступил в сторону и – прочь, прочь! Бесшумным шагом удалился как можно дальше. А чуть позже я услышал, как моя попутчица, нет, не лаяла и даже не выла, она, словно плакала. Что за наваждение? На душе моей будто кошки скребли – и тревога, и жалость. Возвратившись в поселок, я вновь увидел ее, загнанную в угол местными беспородными пустобрехами. Дома, заглянув в свежую газету, прочел объявление: некто просит сообщить о пропавшей собаке по кличке Джина с указанием приметы– хромота на ножку. Она! Я поспешил туда, где только что видел ее. Привести, накормить, приласкать! «Джина! Джина!» - почти кричал я, но Джина словно в воду канула. Будучи в городе, зашел в редакцию узнать, кто же все-таки дал объявление? Оказалось, известный у нас глазной врач – Юрий Алексеевич Страхов. А вот при каких обстоятельствах он потерял собачку, а потом нашел, мне в редакции сказать не смогли. Давно это было, а вот история не забывается. К сожалению, в последнее время и в городе, и в селе немало бродит бездомных собак, которых никто не ищет и которые сами отчаялись найти хозяина. Мы стали забывать простую истину, что собака – друг человека с древнейших времен. Так не предавайте своих друзей!

 

Не пни! В пору благодатных дождичков шагаем с вами в свои заветные тайники, к лесным молчаливым сокровищам, дарованным матушкой-природой – по грибы! Сама грибница – в роли невидимки, но нитями, как кровеносными сосудами, пронизывает всю лесную почву. Наступает пора, и плодовые тела, то бишь сами грибы, выскакивают на белый свет, дабы созреть и обронить семена-споры для продолжения рода своего. Великое множество видов, форм и расцветок грибов радуют и захватывают воображение заядлого грибника – тихая охота! Но лишь немногие из представителей лесного царства заполняют наши корзинки. А нужно знать, что не только съедобные грибы, но и «поганки» являются мощным фактором разложения лесного опада, доводя его до полной минерализации, т. е. опять до состояния почвы. Ясно, что не будь грибного сообщества, невероятный хаос творился бы вокруг. Известно давно, что каждому грибу присуще его дерево, отсюда и названия: боровик, подосиновик, подберезовик и даже … подореховик. Мало того, многие виды грибов грибницей присасываются к корням деревьев, и тогда происходит чудо – взаимный обмен веществами, называемый симбиозом. А коли нет грибницы – дерево хиреет. Мы же, заполняя свои корзинки, радуемся и кланяемся каждой сыроежке, каждому боровичку, а «поганки» по недоразумению своему пинаем, чем наносим огромный вред деревьям, лесу, природе. Не пни!

 

«Городок» на сваях Если вас спросят, где живут чайки, каждый наблюдательный человек, без сомнения, скажет: «На лугу, на болоте, на кочках». И не ошибется. А вот по урезу нашего берега, что у самых окошек поселка, колония серебристых птиц устраивает гнезда на пнях. Правда, пни эти не совсем обычные, они достались птицам в наследство от тех времен, когда готовили к затоплению ложе Рыбинского водохранилища. Поторопились тогда, спиливали деревья, не сгибая спины, стоя. И вот стоят теперь эти истуканы, почерневшие от времени, омытые волнами и обласканные ветрами, иные на подточенных корешках, словно танцующие на цыпочках балерины. Высокие пни пришлись чайкам как нельзя кстати, поскольку пенистая гуляющая волна понизу не достает до гнезда. Жители поселка по возможности стараются не тревожить птиц. А если добираются до пней ребятишки, чайки налетают на них всей стаей, стараются сбить с головы кепку. Интересно также понаблюдать, как они гонят прочь жуликоватых ворон и даже совершенно безобидных долговязых цапель. Уже более полвека мирно стоит птичий городок на сваях, живут бок-о-бок человек и птица.

---

П.А. Иванов

Эти рассказы были опубликованы, но крайне малым тиражом. Вот выходные данные этого издания. © Иванов П.А. Рассказы о природе пошехонского края. Зубарево, 2010 г. Компьютерный набор – Гусева В. П. Техническое редактирование и компьютерная верстка – Шаброва О.А. Мне представляется крайне несправедливым то, что такие трогательные рассказы о родной природе практически неизвестны. А ведь они берут за душу, заставляют понять истинное место человека в этом мире. Язык этих коротких рассказов точен, не витиеват, но прекрасен, как сама природа.